Помню, как на конвертах и открытках стали появляться прямоугольнички для написания почтового индекса. Чудо! Автоматическая сортировка! По телику показывали, как машина пуляет конверты в разные стопки. Диктор успокаивал тех, кто до сих пор не знал индексов получателя и своего отделения. Дескать, спокуха, доставим и ваши письма. Только если их будет сортировать не знающий устали и ошибок агрегат, а не подслеповатая тётенька, это произойдёт значительно быстрее.

Я знал оба. И наш, и бабушки Ани. Мы ведь в основном общались с Рязанью. И если кому-то нужно было напоинить, с большим удовольствием демонстрировал взрослые возможности детской памяти. «Тристасорокчетыренольдвадцатьдевять» — это наш, сельмашевский. А «тридцатьдевятьнольнольтринадцать» — это «Михаловка».

На конвертах был образец написания цифр. Он продуманно располагался рядом, если открыть клапан. Но народ ещё долго вписывал циферки как попало. Им объясняли: так машина не прочтёт. Но читаемое машиной кардинально отличалось от того, чему нас учили в школе. Трудно было себя ломать и перестраиваться. Ошибались, исправляли жирно вырисовывая, зачёркивали, в досаде комкали и брались за новый конверт. А чё, всего пять копеек делов. Авиа — 7.