Уже семь лет, как не стало бабушки Шуры. Я давно лишился рефлекса, когда, оказываясь поблизости от её дома, щёлкает: «Нужно заскочить». Но вот недавно проезжал мимо «Трудовых резервов» и осенило: Шура здесь давно не была. Поснимаю и покажу, ей будет приятно. Тут же сообразил: ага покажу… Но мысль запала. Через пару дней снова ехал мимо. И уже не колеблясь, остановился. А вот всё равно пойду и поснимаю. В память.

Спортивное общество «Трудовые резервы». Здесь бабушка проработала бухгалтером половину жизни. Я спрашивал маму, та прикидывала: «Когда мы в 63-м в Ростов переехали, Шура уже там работала. Ну и до своих 82-х… Юнке лет пять было… Шура девятого года… Значит, где-то до 91-го работала. Помню, Перестройка, Сельмаш зарплаты не платил. Жили на Шурину пенсию. Она получала тогда 300 рублей. Вот получит и идём, покупаем две «Рамы», пшеничной крупы… А на что вы тогда жили? Помнишь?»
— Не помню. Жили на что-то. Помню, что оплату за лицей Артёму всем миром собирали. Шура и здесь помогала.

  Ну что, ба, докладываю. В заборе несколько дырок. Падал, ремонтировали… А каким высоким он мне казался раньше. Одна дырка прямо за остановкой трамвая. Удобно. Не нужно тащиться в обход по Каяни. Впрочем, такое не для тебя. А народ ходит. И я угол срезал. Через запасные поля и сразу к твоему зданию.

Издалека вижу: возле входа мемориальная доска. Понимаю: вряд ли тебе. Но если честно, была надежда. Казаров Сурен Саркисович.
Тренер. Ну конечно ты его помнишь. Слушай, а это не тот, которому в портфель сунули мраморный письменный прибор? А он такой был сильный, что притащил домой и только там заметил. Вроде борцов тренировал. Нет?

Ещё помню водителя вашего автобуса. Кандарьяна. Нет, не лицо, конечно. Я ж тогда маленький был. На море, в Лоо он нас возил. Кажется, два раза. На слух помню. Ты упоминала, и фамилия так красиво звучала: «Кандарьян». Устройство, которым он дверь автобуса закрывал, помню. Такие никелированные тяги и рукоятка шаром.

А лица уже посливались. Вику чуть-чуть, Пахтушкину. А медсестру совсем не помню. Мне мама с папой: «Ну как же не помнишь?! Катя! Она с тобой всегда возилась. Шуру консультировала, когда ты болел. Должен помнить». А я не помню. Катя… Ну что-то, где-то…

И как меня чемпионка СССР по мотоспорту в больницу на мотоцикле возила, тоже только по рассказу. «У тебя тогда живот сильно заболел. Думали аппендицит. Валя Коноба мне говорит: «Быстро в коляску!» и помчала нас». Мир тесен. Мы с её дочкой Олей вместе в автошколе учились. Я тебе рассказывал.

Помню, как шлялся по твоему этажу вокруг спортзала. Вниз поглядывал. Там обычно художественные гимнастки тренировались. Так хотелось попрыгать на батуте. Ну и вообще в зале столько интересного. Но спуститься не решался. Мне ж из шалости, а народ занимается. Хотя, как твоего внука, может и не погнали бы.

Чем-то вы ещё меня в бухгалтерии занимали. Дырокол, кажется, давали, Бумагу помню. Листы. Какие-то тонкие, желтоватые, с одной стороны глянцевые. На них ещё дедушка Лёня ежедневный дебет с кредитом сводил.  Это, наверное, единственное, что ты с работы домой унесла. Никогда не пользовалась служебным положением. Ни спортивного костюма для меня не выхлопотала. Ни велика спортивного. Даже какого-нибудь списанного. Просил тебя. В велосекции же, наверное, списывали? Зато, мама говорит, что ты меня хорошо одевала. Ну пока я маленький был. Команды ж на соревнования по всему Союзу ездили. И ты заказывала. Из Кишинёва хороший детский трикотаж привозили, обувь.

 Ну вот. Стоят твои «Трудовые резервы», как и прежде. Никто ничего не оттяпал. Ну, по крайней мере, на первый взгляд. Радиорынок с баскетбольных полей уже сто лет как убрали. На запасных полях окрестная пацанва мячик гоняет. На основном футбольном травка зеленеет. Что-то офисное рядом строится. Но это уже за забором. Возле актёрских домов.

Вокруг поля кто-то круги наматывал. Похоже, студенты нормативы сдавали. Потом видел: какого-то вуза автобус отъезжал. И спортзал, похоже, работает. Девчоночки обручи несли. СталВ мемориальную доску снимать, вахтёр вышел посмотреть. Думаю, если спросит, то я ему: «А вы Александру Георгиевну бухгалтера не помните?» Дядька немолодой. А вдруг бы да и вспомнил? Но сам я что-то постеснялся. Поймёт ли? Бабушки нет, а внук с фотоаппаратом припёрся.

Велосекция выглядит нежило. Мото и гараж тоже не муравейники. Но что-то там есть. И рядом команда пацанов с тренером куда-то собиралась. Что-то он им про анализы напоминал. Короче, живы твои «резервы».

   Да и внешне мало что поменялось. Всё, как на слайдах, когда мы к тебе Артёма маленького приводили. Тот же забор. Та же остановка. Тот же 1-й трамвай. Только ходит мееедленно. В смысле на остановках долго стоит. Я недавно ехал, так извёлся с непривычки. Всегда ж на машине.

У церквушки лет пять назад купола позолотили. Но уже позолота  пятнами пошла. Основа поступает. Это я рассмотрел, когда родителей привозил на Пасху.В  Святили всяко-разно. Ты такого не понимала. Да и мама раньше этим не увлекалась. А теперь вот понравилось.

И антенны глушилок, так по соседству и торчат. Примета Каяни. У пары только «рога» свинтили. Навешали передатчиков для мобильной связи.

Как сами? Да ничего так. Мы с мамой там же. А вот папу зимой уволили. То ж Перестройка у нас была, когда «Раму» ели. Теперь мировой экономический кризис. Не так страшно. Хотя, если затянется… Папа теперь с Игорьком. Встречает из школы, уроки, покормить, погулять… Сейчас вот каникулы, так они постоянно на даче робинзонами. Игорь третий класс на пятёрки закончил. Ага, как я. Ну и в той же 75-й. А классной у него одноклассница Сашки Рыбникова. Как-то звонил ему. Всё помаленечку. Работает, женат, дочка. Сестра Люда шишкой в банке.

Инка в какой-то торговой фирме. Что-то там чулочно-носочное. До кризиса вроде ничего зарабатывала. Сейчас внатяжку. Но дом потихоньку строит на даче. Рядом с родительской. Толик когда-то купил. А вот самого Толика уже нет. Они когда разбежались, он на этой даче жил. Потом уехал к родителям. Ну там и помер. Пил, говорят.

Юнка уже студентка. На контракте, ну в смысле, за деньги. За Инкины, за чьи ещё? Дааа, а Инка ж тоже университет одолела заочно. Юнка первый курс почти закончила. Хвосты остались. Жених есть серьёзный. В прошлом году ездила в Ленинград. Турпоездка. Звонила Косте. Мол, с дочкой познакомиться не желаешь? Три дня там общались. На концерт её водил, в ресторан. Вадик? Я толком не знаю. Что-то мама рассказывала. Но давно. Звонила что ли. Дедушки нет.

Артём уже два года в другом городе работает. За карьерой уехал. Сразу было пошёл в гору. Менеджером отдела стал. По-простому, бригадир продавцов. Директора замещает. Но что-то встало дело. Весной развёлся. Ну вот так. Сколько прожили? С 2002-го… Ты ж за два дня до свадьбы… Семь лет получается. Теоретически. Внучка у нас Соня. Весной пять лет исполнилось. Ну а теперь всё больше по телефону. Заезжаем после дачи на полчасика.

Тесть с тёщей уже два года безвылазно на даче. И зимуют. При должностях в садоводстве. Поливом заведуют. Ну это в основном Алле нужно. А Саше… Неее, не пьёт. Давно. Ну не так чтоб сухой закон. Но редко и не жадно. Наталья сейчас у них ремонт делает. Безработная. Лицей ректор сожрал. Ну а после того, так нигде и не удержалась. Да, собственно, и не за что там было держаться.  

Миша с Таней? Потихонечку. Ну не молодые уже. С болячками. Но ничего так. Мы к ним прошлое лето ездили и позапрошлое. Они дом купили в деревне. Километров 80 от Рязани. Ну и всё лето там с внучкой. И Юля в той же деревне дом купила. Замуж вышла. Этим летом не поедем. Пусть отдохнут от нас. Да и Инка ж строится. Мама с папой плотно помогают. Ну и я подъезжаю, когда что-то тяжёлое.

Рита с Сашей всё там же. Живут на её пенсию. Так ещё и кредит выплачивают. Сашка сдуру хапнул. Он же вроде как репетиторствовал. А потихоньку ученики кончились. В кафешке пел. Ой, ба, да какой там голос?! Теперь вроде бы с Диком по ночам кафе в парке сторожит. Приходят к нам на семейные праздники. Валя смеётся: «Вы у нас, как члены семьи». Она ходит к Рите чай пить. А как когда-то ругались! Теперь Рита жалуется, дескать, нынешние соседи палец о палец не ударят. Тебя всегда за столом вспоминаем.

Ба, хорошую ты жизнь прожила. Правильную.Вот вроде и нет тебя, а до сих пор нам нужна. Мне нужна.